Как Panasonic видит будущее. Интервью с Лораном Абади, главой европейского подразделения

Одним из первых мероприятий, которое я посетил на IFA2018, была презентация Panasonic. Там показали новую бытовую технику (подробнее можно посмотреть в видео ниже), но также интересной частью лично для меня стал рассказ о будущем городов, гаджетов, и так далее. Часть рассказа выглядела типичным маркетинговым сами знаете чем (от этого никуда не деться), но часть была концептуально грамотной и взвешенной, настолько, что мне захотелось пообщаться с одним из спикеров, Лораном Абади, главой Panasonic Europe. Расшифровку разговора привожу ниже.  

Я: Мир меняется – вы говорили об этом на презентации. Это чувствуется во всем – нам больше неинтересна техника ради техники, люди устали от гаджетов, от навязанных маркетинговых преимуществ. Как вы думаете, в каком направлении в ближайшее время будет развиваться техника?

Абади: Panasonicв этом году исполнилось 100 лет, и все время, начиная с 1918 года, нашей основной задачей было создавать продукты, которые бы улучшали жизнь отдельных людей и мир в целом. Но если раньше мы, условно, делали готовые «ящики с начинкой», которые вы могли поставить на кухню, в гостиную и управляли ими, тыкая пальцами в кнопки, т.е., ваше взаимодействие было физическим и прямым, то в обозримом будущем технологии станут невидимыми. Технологии останутся с нами, но они будут неощутимы, а управление перейдет в плоскость голоса, распознавания лиц. Вам больше не придется непосредственно взаимодействовать с приборами, или каким-то специальным образом обучаться взаимодействию с ними. 

Я: Но разговоры об этом ведутся уже десятки лет. Еще во времена «Дороги в будущее» Билла Гейтса перед нами разворачивались такие концепты. За последнее время что-то изменилось, и теперь мы можем сказать о том, что, да, все это стало возможным? Где революция?

Абади: В направлении бытовой электроники и домах в целом революции пока не случилось. Много разговоров идет об интернете вещей и искусственном интеллекте, но они до сих пор остаются на уровне игрушек. Да, многие компании гордятся тем, что вы можете следить через веб-камеру за процессом приготовления цыпленка в микроволновке, но, положа руку на сердце – кому это нужно? 

Я: Ох, эти многочисленные технологические демо, которые используются исключительно на выставках и в телепередачах

Абади: В будущем могут появиться и более рациональные сценарии. Представим, что у вас есть пожилая бабушка, которая очень хочет жить в своем доме, но годы уже не те, здоровье сдает и ей очень трудно себя обслуживать. Переезжать в дом престарелых или больницу, где за ней будет постоянный медицинский уход, она не хочет. Так вот у нас уже есть технологии, которые непрерывно и бесконтактно контролируют жизненные показатели – давление, состояние сердца, пульс, температуру и т.п. И если что-то выходит за пределы нормы или случается, система сразу шлет сигнал врачу или кому-то еще, чтобы они пришли и помогли бабушке. Это уже выглядит гораздо более рациональным, чем все эти игрушки с умными духовками и дистанционно запускаемыми чайниками.

Или представим другую ситуацию. Ваша бабушка живет в Москве и она очень любит готовить. Но ходить за продуктами уже тяжело, например, из-за проблем с ногами. Ей бы очень пригодился умный холодильник с сенсорами внутри, который бы постоянно контролировал наличие нужных продуктов внутри и, если чего-то не хватает, посылал бы заказ в ближайший супермаркет. А тот уже организует доставку.

Я: И вот вы говорите опять о штуке, которая по факту нужна исключительно для демонстрации. Кто в здравом уме будет всем этим пользоваться – сканировать продукты, следить за их сроком годности, а потом курьер привезет не тот салат

Абади: Мы много говорим о технологиях, которые облегчат нашу жизнь. И, по факту, они есть. Но отсутствует важнейшее звено – сервисы, которые этими технологиями пользуются. В автоматическом заказе продуктов лишь 10% техники – все эти холодильники с LCDэкранами, сканеры упаковок. Все остальное -  сервисы. Уже сейчас технически можно позвонить вашему автомобилю так, чтобы он приехал к вашему дому после того, как вы выпьете свой кофе. А потом отвез вас по нужному маршруту.  Сенсоры, обработка изображений – все это есть. Но лишь через 15 лет (и я смотрю на вещи оптимистично) появятся сервисы и юридическая база для того, чтобы это можно было провернуть в реальном мире. 

Я: Вообще мой вопрос был о Panasonic. Что у вас изменилось и что заставляет вас думать, что настало время перемен? Что вы делаете, чтобы принести технологии в нашу жизнь, продвигать распространение 

Абади: Мы делаем множество проектов в транспортной экосистеме – например, участвуем в создании прототипов капсулы для Hyperloop. Также – у нас множество проектов в энергосберегающих отраслях. Конечно, для России это не так актуально, т.к. у вас дешевая энергия…

Я: Уже нет, она дорожает. Мы, конечно, не Китай

Абади: Но все-таки не такая дорогая, как в Европе. И выбросы СО2 в России тоже пока не воспринимаются как огромная проблема, хотя московский воздух активно загрязняют машины. Для Европы же это критично. В частности, вам могут быть интересны наши системы отопления – тепловые насосы, призванные заменить котлы на углеродном топливе. Это и есть настоящая революция, к которой мы прикладываем руку – так как именно позволяют греть воду практически без загрязнения окружающей среды. Используя только электричество и то в очень небольших количествах. 

Я: Отоплением в России вы никого не впечатлите – у нас очень специфическая история с системами центрального отопления в крупных городах. На то, чтобы понять необходимость какой-то экономии понадобятся годы. Ладно, я не буду сейчас углубляться в ваши промышленные проекты, на это потребовалось бы слишком много времени. Вместо этого спрошу об экосистемах. Многие компании сейчас делают свои собственные экосистемы, с приложениями, стремятся замкнуть все что только можно на  себя. Я говорю о корейских проектах, конечно же. 

Абади: Ну, это же полня ерунда, когда Samsungи другие компании пытаются создать свои ограниченные «мирки»-экосистемы. У Panasonicдругая стратегия с основой на открытых платформах. Мы можем подключать продукты с помощьюBaidooили Googleили Microsoft, оставаясь при этом открытым стандартом. Это очень важный момент. Происходящее сегодня пока не очень убедительно для потребителя. Даже система распознавания голоса отGoogleинтересна, но многие сомневаются. 

Миша: Люди просто не верят, что компьютер справится. Распознавание голоса везде. Я даже тестировал некоторые голосовые интерфейсы, и они неплохо работали. Но людям крайне сложно оторваться от клавиатуры и перейти к управлению голосом. Т.е., мало, чтобы оно просто хорошо работало. Нужно привыкнуть.  

Абади: Мы в самом начале пути, как я уже говорил. Большая часть техники, которым пользуются люди, это все те же «ящики» с ручным управлением. Прогресс есть, но пройдет еще какое-то время, пока все по-настоящему ускорится. Весь вопрос в совместимости бизнес-систем и сервисов. 

Я: А вы сами как-то стимулируете появление тех или иных сервисов? Конечно, ситуация в разных странах сильно отличается. То, что законодательно разрешено, например, в России, может быть под строжайшим запретом в Европе или Японии. Проблема с открытыми стандартами – то, что вы не можете заставить людей их использовать. Вы экспериментируете в этом направлении?

Абади: Зависит от ситуации. Например, два года назад мы тестировали с немецкой страховой компанией Allianzновые услуги по защите частных квартир и домов. Это был интересный концепт с низким входным порогом, простой реализацией и высоким качеством услуг, но, вынужден признать, что он был лишь отчасти успешным. 

Вы были вчера на пресс-конференции и видели наш новый кейс – немецкий остров в Балтийском море? Его муниципалитет принял стратегическое решение об интернетизации общественного пространства с помощью технологии HD-PLC, когда для передачи данных используются обычные электропровода высокого напряжения. Этот проект действительно выстрелил. Я бы сказал, что все зависит от того, что вы хотите разработать, и какую реальную проблему решит ваш продукт/ сервис.  

В Японии, где уход за пожилыми — это очень важная тема, у нас есть множество сервисов, которые позволяют следить за здоровьем пожилых людей. Целое бизнес-подразделение занимается этим – но оно практически не выходит за пределы страны восходящего солнца. И когда мы рассказываем об этом даже в Европе, это воспринимается как диковинка. 

Я: Раз уж мы начали говорить о слежении за людьми, давайте коснемся темы личной жизни. Где проходит та грань между наблюдением за пожилыми людьми и всевидящим оком Большого Брата, который участвует в жизни каждого?  Например, в Китае везде выстроено видеонаблюдение.

Абади: Да, с системой распознавания лиц.

Миша: Что об этом думает Panasonic? По своей ментальности русские, наверное, немного ближе к китайцам. Мы рассматриваем все эти системы наблюдения, распознавания лиц с позиции защиты и обеспечения безопасности. А у европейцев это почти табу и вторжение в личную жизнь. Какова ваша личная позиция по этому вопросу, не официально корпоративная, а лично ваша? 

Абади: Как разработчик, мы располагаем такими технологиями и далеко продвинулись в системах распознавания. Благодаря сенсорам они могут практически безошибочно идентифицировать множество лиц — под разными углами, частично закрытых, с учетом возрастных изменений и т.д. Но внедрение таких инструментов зависит от законодательства конкретной страны. 

В Китае, кажется, вообще не беспокоятся о защите персональных данных индивидуумов. В Европе же ситуация диаметрально противоположна. Все очень чувствительны. Получить изображение лица и распознать его не криминал, но использовать такую информацию в коммерческих или каких-то иных целях невозможно без личного разрешения человека. 

Мы должны гарантировать, что вся полученная информация о людях хранится на защищенных серверах в облаке, она может быть удалена по первому требованию человека и не будет использоваться кем-то еще. В этом отличие того, как мы поступаем в Европе и в Азии. Все должно быть в соответствии с требованиями законодательства.

Я: В этом главный парадокс… Мы хотим создавать сервисы для людей, с естественным интерфейсами и т.д. Но это невозможно без обмена информацией с множеством сторонних компаний. Но если вы спросите у кого-либо разрешения поделиться его данными с третьей стороной, он, скорее всего, скажет «нет», «никогда». Русские, Европейцы. Китайцы, возможно, не скажут. Но их и не спросят.

Абади: Да, у них нет выбора.

Я: Сервис невозможен без доступа к данным. И в Европе вы этого доступа не имеете. Что вы будете делать дальше?

Абади: Нужно время, чтобы прояснить этот вопрос. Правительства и официальные лица многих стран сейчас думают над ним. Но люди уже напуганы. Взять тот же GoogleApps– пользователи боятся, что кто-то их несанкционировано слушает или записывает. И прецеденты уже были – например, когда смарт-телевизоры Samsungмогли фиксировать определенную информацию, а владелец об этом не подозревал. Здесь нужна аккуратность. И обо всем нужно предупреждать. 

Я: Но если вы расскажете людям все, что знает о них техника – они испугаются. Многие не знают даже простейших вещей – о том, что почти каждое приложение записывают ваши действия на экране телефона и отправляют их в GoogleAnalytics. Данные эти обезличенные, но слежка идет. 

Абади: Поэтому многие и закрывают свои эккаунты в Facebook^* , стремятся дать как можно меньше данных Google. Но, думаю, постепенно, шаг за шагом мы научимся соблюдать баланс межу возможностями информационных технологий, и тем, чтобы они не вредили нашей частной жизни.

К сожалению, на этом моменте наше время кончилось, и интервью пришлось завершить. Как бы то ни было, мне оно показалось очень интересным. В определенной степени мне импонирует спокойная позиция Panasonic. Приглашаю вас пообсуждать ее (а также беседу в целом) в комментариях.

• * — Компания Meta (социальные сети Instagram и Facebook) - признана экстремистской организацией на территории Российской Федерации